Неукротимая Джо - Страница 42

Цветы, различные предметы женского туалета белого цвета. Дейрдре О'Райли, рыжая женщина без возраста в зеленом шелковом платье, на лице ехидная ухмылка. Мари Аверсано-Пиньоль, французская невестка графини Маргариты. Одета с шиком, присущим только француженкам, лицо ОЧЕНЬ озабоченное. Счастливая невеста Джованна Кроу, Нижняя юбка, корсаж, — руки подняты вверх, на лице отчаяние. Говорят все одновременно, но Доди успевает вставлять реплики и в паузы.

— Нет, это решительно никуда не годится! Юбка вполне, но рюшечки на бюсте… Русская крестьянка девятнадцатого века!..

— Я вообще не помню, чтобы в каталоге было это платье. И замуж я уже не хочу. Я в туалет хочу…

— Потерпишь. Значит, так, скоростной режим. Доди, вы владеете иголкой?

— Семью языками, приемами карате, недвижимостью в Уэльсе — да, да и еще раз да! Но иголкой— нет.

— Понятно. В принципе, можно было бы и так… Корсет сшит превосходно.

— Падре будет против!

— Ха! Ты же не за падре выходишь, а за Франко! А он будет не против, я тебя уверяю…

— Ой, девочки, я начинаю волноваться. И в туалет тоже хочу…

— Ничего, злая ирландка, тебе это тоже предстоит…

— Нет, милая, я не такая, как ты. Я честная.

— Это ты о чем?

— Это я о фате. Я не буду напяливать всю эту кружевную ерунду…

— Доди, вы меня поражаете! Смысл свадьбы именно в этом!

— А фата — символ невинности!

— Мы с Жако прожили целых два года и родили Жана прежде, чем собрались к алтарю…

— Я вообще не понимаю, зачем обязательно жениться. Я же люблю Франко, он любит меня, Бог наверняка это знает…

— Мы не то чтобы были против обрядов, но в один год было очень дождливо, лоза могла загнить, а в другой было так жарко, что мы собрали лучший урожай за сорок лет…

— Смотри-ка, а выглядишь ты моложе…

— Доди, это виноградник моей семьи. Ему сто семьдесят лет. Так вот, нам просто было все время некогда…

— Если я сейчас же не пойду в туалет, то в церковь вы отправитесь без меня!

— Без невесты нельзя, Джо. Поверь слову этнографа. Ни одна свадьба в истории человечества не обходилась без невесты.

— Придумала! Драпируем фату у нее на плечах. Оставляем корсет, сверху драпировочка, маленькая фата на голову и много белых цветов. Жан! Поль!

— И Сартр.

— Почему Сартр?

— К слову. Жан Поль Сартр.

— Ох, Доди, не сбивайте меня. Жан! Поль! Аделина! Быстро бегите в сад и несите мне все белые цветы, какие найдете.

— Все, мамочка?!

— Все до единого!

— По-моему, кто-то совершает ошибку…

— По-моему, кто-то опаздывает на свадьбу…

— Ничего, без нас не начнут. А где, собственно, невеста?

— Вот и я. Боже, как мало надо человеку для счастья! Теперь драпируйте меня. Я готова.

Часом позже абсолютно все население деревни во главе с замершим Франко Аверсано в восхищенном молчании наблюдало за тем, как со стороны Пикколиньо к церкви приближается облако из цветов.

Наследники Джакомо и Мари Аверсано не ударили в грязь лицом. Левкои и лилии, розы и жасмин, померанец и душистый табак — все это благоухало и роняло лепестки на землю и окружающих, а посреди этого облака алело смущенное и прекрасное личико невесты. Франко не мог оторвать от Джованны восхищенного взгляда, а она отвечала ему нежной улыбкой.

Мари воинственно смотрела на маленького благодушного падре, явно ожидая того момента, когда он осмелится высказать неудовольствие чрезмерно обнаженными плечами и руками невесты, однако падре, истинный сын Италии, только одобрительно кивал и цокал языком. Потом вся процессия вошла в церковь, и под древними сводами разнеслись слова простые и мудрые, вечные и юные, слова, сотни лет связывавшие мужчин и женщин нерушимыми и священными узами.

...

Я беру тебя и клянусь любить тебя в радости и в горе.

В болезни и здравии.

В нищете и богатстве.

В славе и бесчестии.

Во веки вечные и покуда смерть не разлучит нас.

Согласен ли ты, Франко, взять эту женщину?

Согласна ли ты, Джованна, взять этого мужчину?

Солнце смеялось, и ангелы пели на небесах, а дети осыпали молодых рисом и хмелем. Плакали Мари и Маргарита, Доди молодела на глазах, и Франко Аверсано нес на руках белоснежное облако цветов — свою молодую жену.

Когда стемнело и свадебный пир набрал полную силу, молодые потихоньку сбежали. У самых дверей их тихо окликнула высокая стройная женщина с серебряными волосами и грустной улыбкой.

— Сынок! Принцесса! Подождите-ка немного. Пойдемте со мной. Я должна вам кое-что подарить.

И Маргарита Аверсано повела своего сына и его молодую жену в потайной розовый сад. Здесь Джованна и Франко разом схватились за руки и замерли. Графиня Маргарита, улыбаясь, несла им два больших букета роз. Вблизи оказалось, что это не срезанные цветы, а два живых куста, с землей на корнях.

Маргарита вручила каждому из них по кусту и тихо произнесла:

— Вы были правы, дети мои. Жизнь продолжается. Она бесконечна, потому что бесконечно любовь. Мы с Альдо прожили хорошую жизнь. Мы вырастили детей и внуков. Посадили целый сад роз. Теперь ваша очередь. Теперь это ваш сад.

И она отступила в сторону, а Джованна и Франко взяли по лопате и посадили розы в уже заготовленные ямки. Потом они поцеловали Маргариту, взялись за руки и медленно пошли по лунной дорожке к своему маленькому дому, спрятавшемуся среди деревьев.

Там в саду не осталось ни одного белого цветка, но завтра распустятся новые…

Там журчит ручей, о чем-то торопливо шепча ветвям…